– Фу, Сойер! – Ливи ударила его по затылку. – Так нельзя говорить девушке, с которой ты только что познакомился. К тому же, это физически невозможно.

– Хорошо, – буркнул он. – Может, мне следовало сказать: «Помоги мне усмирить мою Дракучую Иву»?

– О Боже! – воскликнула я. – Зачем ты опошлил «Гарри Поттера»?

– Да ладно! – ответил Сойер. – Возвращайся. Обещаю, что буду нежен, хоть я и с факультета Слизерин.

Я округлила глаза.

– Может, я и не Полумна, – продолжил он, – но я точно умею «лавгудить».

Я закрыла уши и закричала:

– Перестань! Ты только что испортил мою любимую серию книг!

Я перевела взгляд на Джейсона. Его глаза блестели. «Два, три, четыре, пять, – беззвучно сказал он. – Я выиграл».

Я простонала и со смехом выбежала в коридор. Моя улыбка стала еще шире, когда я поняла, что стены украшали фотографии в рамках.

Я не видела только некоторые из фотографий. Вот пятилетний Джейсон сидит на велосипеде наутро после Рождества. В тот праздник я получила такой же подарок от своих родителей. А вот семилетний Джейсон улыбается с рожком мороженого в руке. У него нет нескольких передних зубов, а мороженое предательски течет по пальцам. На другой фотографии десятилетний Джейсон сидит возле бассейна и смеется тем громким детским смехом, который я не слышала уже много лет. Я была там – это я сфотографировала его. Поэтому, когда я увидела закрытую дверь, ту самую запретную комнату Джейсона, меня не расстроило, что я не могла зайти внутрь. Я знала Джейсона. Мне не нужно было видеть его комнату, чтобы знать, каким он был сейчас. Я улыбнулась и собралась войти в туалет, как вдруг мое внимание привлекла еще одна фотография.

На ней были две женщины на пляже. И не на простом пляже. Мой дом. Длинные каштановые волосы мамы Джейсона развевались на ветру. Она обнимала красивую женщину со светло-русыми волосами длиной до подбородка, кучей веснушек и едва заметным шрамом, рассекавшим левую бровь. Они сидели на ярких пляжных полотенцах, на них были одинаковые фиолетовые купальники, которые они получили от своих детей месяц назад на День матери. Они склонили головы, а их улыбки были такими же яркими, как солнце над головой. Я дотронулась пальцем до лица женщины с веснушками и почувствовала, как у меня на глазах выступили слезы. Я не видела свою маму почти шесть лет.

Я не могла перестать стучать ногой, как не могла оторвать глаз от мужчины, который сидел напротив меня. В комнате было слишком холодно. На нем были джинсы и темно-синяя футболка. Не костюм, как у парня, который только что вывел папу в коридор мотеля. И все же я знала, что он был одним из них. Из-за взлохмаченных каштановых волос и больших карих глаз этот мужчина выглядел моложе, чем остальные парни в костюмах, которых я видела в тот день. Но он был слишком серьезен, чтобы не быть агентом.

Он потер рукой затылок и сделал глубокий вдох. Пожалуй, он мне уже нравился, хотя еще не успел ничего мне сказать. Он единственный выглядел так, как я себя чувствовала: печально, измученно и потрясенно.

– Нет…нет!

Я вздрогнула, услышав крики за тонкими стенами мотеля. Крики моего папы.

Я подскочила, мое сердце бешено застучало. Мне очень хотелось помочь папе, но мужчина схватил меня за руку. Я уставилась на него сквозь слезы, не в силах сморгнуть их. Он молча покачал головой.

Я не знала, что в моем взгляде был вопрос, до тех пор, пока он не ответил. Лучше бы он не этого не делал.

– Как вас зовут? – потрясенно прошептала я.

Он долго не сводил с меня глаз.

– Агент Маркхэм. Но все зовут меня Марк.

– Ты ошибаешься, Марк. – Я старалась говорить как можно увереннее, но у меня не выходило.

В тот день мы уехали из дома. Агенты сказали, что отправят кого-то за мамой и что мы встретимся в этом мотеле. Мы ждали маму уже несколько часов. Она так и не пришла.

Марк тяжело вздохнул.

– Они добрались до нее первыми.

Я похолодела от этих слов.

– Она ушла с работы до того, как мы приехали к ней. Начальник отпустил ее пораньше, она шла домой, чтобы обрадовать вас, и мы об этом не знали. Мы старались, но… они добрались до нее раньше.

– Нет. – Я зажмурилась, пытаясь скрыться от правды. – Она просто опаздывает, вот и все. Она скоро придет.

– Мне очень жаль.

Марк говорил так тихо, что я открыла глаза и посмотрела на него. Его взгляд меня добил. Его глаза были полны такой печали, гнева и чувства вины, что я не могла больше убеждать себя в том, что он лгал.

Я задрожала, слезы потекли по моему лицу.

Марк опустился на колени и крепко обнял меня. Пусть мы познакомились пару минут назад, я уже не хотела его отпускать.

– Они и нас найдут? – с трудом выдавила я, захлебываясь в рыданиях.

Теперь голос Марка не был таким мягким.

– Нет, пока я рядом.

Я вытерла рукой слезы, чтобы получше рассмотреть фотографию. Когда мы уезжали, мне запретили брать фотографии. Тогда это казалось неважным: я думала, что мама всегда будет с нами. Теперь я пыталась запомнить мамину улыбку и лицо. Воспоминания о ней почти исчезли.

– Тебе конец!

Крик Сойера из гостиной заставил меня подпрыгнуть. Я забежала в ванную, нажала кнопку слива – для вида – и брызнула холодной водой на лицо, чтобы смыть слезы. После этого я как ни в чем не бывало вернулась в гостиную. Сойер и Ливи играли в приставку и кричали на экран телевизора. Я подошла к Джейсону, сидевшему на диване. Он уже начал рисовать что-то желтым маркером на футболке.

– Мне пора, – сказала я.

– Уже? – нахмурился он.

– Да. Я… я совсем забыла, что сегодня должен прийти мастер по настройке интернета. Я пообещала папе, что буду дома. Прости, что не смогу помочь с футболками.

С этими словами я направилась в сторону выхода.

– Все в порядке. Тебя проводить?

– Нет, не хочу мешать веселью. – Я указала на телевизор. – Я сама найду дорогу. Скажи всем, что я попрощалась, хорошо? И спасибо, что позвал меня.

Я выбежала из комнаты, прежде чем Джейсон успел меня остановить.

У меня не было машины, но дом Джейсона был всего в нескольких кварталах от моего, поэтому я пошла пешком. Но как только за моей спиной захлопнулась входная дверь, я разозлилась на невозможность удрать быстрее. Я осмотрела машины, стоящие на улице. Жаль, нельзя было сесть в одну из них и быстро уехать. Я побежала по улицам, стараясь не попадаться на глаза людям. В итоге я ушла в противоположную сторону от своего дома. Если бы кто-нибудь попытался пойти за мной, я была уверена, что меня не найдут.